Westword: Что ты чувствуешь по поводу возвращения в Денвер в это время, и каким будет шоу?
Мэрилин Мэнсон: Честно говоря, думаю, что Денвер изменился со времен Колумбины. И со смерти моего давнего друга Хантера С. Томпсона. Когда я давал интервью для «Боулинга для Колумбины», некоторые люди не знали, что это было за два часа до моего выхода на сцену, и что тогда поступало столько угроз смерти.
Почти каждый из моей семьи и друзей сказал мне: «Просто не выходи на сцену, это же Mile High Stadium. Кто-то может просто избавиться от тебя.» И тридцать одетых в штатское полицейских, которые сопровождали меня на сцену, вряд ли могли что-то с этим сделать. Для меня это был повод осознать, что я не могу жить без этого. Я ничего не сделал этим людям, и я думал, что нужно пойти туда, и мне нужно быть собой, постоять за себя и делать то, что нравится.
После той ночи, я ощутил это около себя. Это всегда будет частью меня, но единственной причиной того, что люди больше не упоминают мое имя в связи с Колумбиной, является то, что имя Мэрилин Мэнсон – это торговая марка, и всем издательствам было сказано, что они не имеют права использовать мое имя в связи с этим происшествием без моего разрешения. Это единственная причина. Я знаю, что в Денвере было много местных репортеров, которые не печатаются в государственной прессе, и они создавали пропаганду, как и во многих других жизненных обстоятельствах.
Я рад вернуться туда. Думаю, сейчас я могу туда приехать без всякой неловкости, странного чувства вины и прочего, потому что все равно, люди всегда будут смотреть на меня, как будто я за что-то несу ответственность. Люди думают, что моя музыка способна кого-то побудить к действиям, вот что всегда меня смущало. Почему их не волнует то, что Я могу сделать. Разве я не должен их беспокоить?
Конечно, я немного испугался, когда случилось то происшествие на показе Бэтмена. Мне нравится называть того парня «освободителем мест», потому что тяжело купить билеты в кино на премьеру. Но я ничего не мог поделать с тем, что это на меня повлияло, потому что я снимал клип на «Slo-Mo-Tion». Почти весь клип был уже отснят. Если ты его смотрел, ты поймешь, о чем я. Песня сама по себе о поп-культуре, «Не волнуйся, мы удалим это из печати, и все будет хорошо. Это мое шоу, и все снято в замедленном действии.»
У меня были идеи для видео, и нужно было написать подходящую песню, и она была о том, как люди топчут друг друга, чтобы стать знаменитыми, и об операторе, у которого вместо камеры ружье (to shoot означает одновременно «стрелять» и «снимать» — прим. пер.). Мне нужно было как-то сформировать песню и видео из того, что я придумал. Но способ, которым я вернулся к творчеству в тех обстоятельствах, был странным. И да, чтобы ответить на вопрос о странности, думаю, это хорошо. Странный – это неплохо. Лучше, чем скучный или ужасный.
Не буду описывать свое шоу, потому что это все равно что посмотреть записи со съемок до самого фильма, или как рассказывать кому-то, какие ужасные вещи ты с ним сделаешь, зажав ему рот рукой. Спойлер – шоу великолепное, политическое, в своем роде, навеянное фильмами 1984 и Бегущий по лезвию.
И, конечно, вы захотите увидеть «театральность», полагаю, именно так люди описывают шоу Роба Зомби и мои шоу. Я создал окружение, декорации, внешний вид, которые хорошо подходят под разделение моего шоу на три части. Мне нравится думать об этом, как о трех актах, как в спектакле.
«Злодей», конечно, является катализатором, который в третьем акте вызывает изменения. Он остается в живых, но ломает правила. Из-за своей личной сущности антигероя, он может сделать то, на что раньше ни у кого не хватало смелости. Вот почему Born Villain так хорошо подошло для названия моего альбома.
С одной стороны, он может быть о взрослении под влиянием христианской школы и противостоянии естества и воспитания, когда тебя убеждают, что ты уже родился грешником. В чем суть? Твой член еще даже не действует, а тебя уже обвиняют, что ты неправильно им пользуешься. Это несправедливо. Правда, ты вышел из чьей-то вагины. Поэтому, в этом смысле, я считаю, что кто бы ни написал Библию, он просто придумывал шутки для стенд-апа (стенд-ап подразумевает зачитывание актером готовых реприз (юморески) в форме диалога со зрителем; стендапист («актер разговорного жанра») лишь делает вид, что разговаривает со зрителем, бросая в зал вопросы; намек на проповеди в церкви – прим. пер.).
Я хотел создать шоу, которое будет провозглашать что-то именно так, как я был вдохновлен. Вот так я начал запись. Я чувствовал, что нахожусь в том месте и отношениях, которые разрушают меня. Люди спрашивают меня об Эван Рейчел Вуд. Я не осуждаю ее и наши отношения. Я осуждаю себя, за то, что позволил обстоятельствам повлиять на мое наслаждение жизнью.
Поэтому я впервые решил жить один. Для кого-то это очень просто. Я съехал из родительского дома и поехал в тур, где жил с Твигги, большую часть того времени, пока не началась цепочка из трех разных помолвок. Так что на самом деле я никогда не жил один. Я не знал, каково это. Переехать в квартиру, где есть только белые стены и черные полы – это очень освобождающе.
Я поместил все свое имущество в хранилище, за исключением книг, фильмов, картин, гитары, микрофонов, камер и кошки. И я поставил себя в условия, как в фильме про зомби-апокалипсис. Позвольте пояснить, когда я говорю «зомби», я не подразумеваю Роба Зомби. Это ситуация, когда мир вокруг рушится, а ты заперт в комнате, и это все, что у тебя есть. Хочешь бороться? Хочешь творить? Что ты хочешь делать?
Я думаю, это похоже на то, что ты преодолел это, мне нравится использовать метафору с карандашом и бумагой: потому что карандаш можно использовать, как оружие, это соответствует даже тому, что «карандаш сильнее меча», херовая цитата, но карандаш действительно лучше, потому что если у тебя нет с собой ничего, чтобы его заточить, и ты собираешься кого-то заколоть, лучше сделай это, пока он не затупился.
Или если собираешься написать что-то, пиши все, что должен сразу, до того, как закончится грифель. Итак, у тебя есть лист бумаги, и надо решить, что ты с ним сделаешь. Съешь? Подотрешь задницу? Напишешь стихотворение? Нарисуешь картинку? Напишешь песню? Завещание? Любовное послание? Что ты на самом деле сделаешь?
Такой была моя философия, после житья в одиночестве, о жизни в целом, о: я должен решить, с кем буду проводить время. По каким бы причинам люди не обсирали отношения, они в них нуждаются, либо потому что их не обнимали достаточно в детстве и они не чувствуют себя в безопасности, либо чувствуют, что обладание тем человеком придаст им чувство целостности.
Я всегда ошибался, думая: «О, это та, с кем я могу быть, потому что у нее в своем роде плохое прошлое. Может быть, если я попытаюсь помочь ей, это поможет мне.» На самом деле, не думая именно так. Но оглядываясь назад без помощи психиатра, или еще какого-то идиота, у которого есть бумажка в рамочке на стене, и поэтому думающего, что он может судить о моей жизни, я понял, что это не может сработать.
И это не срабатывало. Поэтому мне пришлось, как большому мальчику, натянуть трусы, надеть ботинки, и принять ответственность. И не только творческую. Проблема никогда не была только в творчестве. Я понимал, что потерял контроль над своей жизнью. Это то, что пугает нас сильнее всего. Это ужасно. Ты принимаешь решения, основываясь на деньгах или удобстве, или выбирая меньшее из двух зол. Так нельзя жить. Поэтому я поместил все в хранилище, и зажил сам по себе.
Но я вовсе не делаю из себя отшельника. Я даже познакомился с множеством великих людей, и некоторые из них стали моими хорошими друзьями. Я работал с разными людьми, например с Шайей ЛаБафом. Я не стал с ним близок, но через него я познакомился со своим другом Кейджем (Крис Палко, более известный под псевдонимами Cage и Cage Kennylz – американский рэппер из Нью-Йорка – прим. пер.), который снимался в фильме Шайи Маньяк. Мы с ним стали очень близки. Это звучит, как будто я собираюсь спеть «The Ballad of Dwight Fry» Элиса Купера: «Я подружился со многими людьми».
С Джонни Деппом мы друзья уже давно. Я тебя не наебываю, когда говорю это, я снимался в эпизодах в 21, Джамп-стрит, мне было девятнадцать. Я был журналистом и должен был взять интервью у Джонни, чего на самом деле не могло случиться, так что я собрал его из цитат из других интервью. Потом мы снова пересеклись, не знаю, наверное, когда я записывал Holy Wood, около того. Мне позвонили около трех утра со словами: «Мэнсон, ты должен прийти в Viper Room (ночной клуб в Сансет Стрип, Уэст-Голливуд, Калифорния. Был открыт в 1993 году и до 2004 года частью заведения владел актер Джонни Депп – прим. пер.). Кое-кто хочет с тобой встретиться.»

После интервью для Майкла Мура я должен был идти на сцену, и на самом деле я не боялся, просто все, кого я знал, нагоняли на меня столько стресса. Так что я позвонил ему, чтобы спросить, могу ли я его увидеть. А он такой: «Нет, я не пойду туда. Ни в коем случае! Ты должен сесть в машину и приехать ко мне. У меня на газоне стоит танк.» Вот таким он был. Он был худшим отцом в мире наилучшим образом. Это была связь, которая усиливалась.
Я не видел Джонни четыре года, потому что мы просто потеряли контакт, я не знал, что его емэйл остался прежним, а свой я сменил. Это было единственной причиной. Мы посмеялись над этим, потому что иногда мы совершенно равнодушны к современным технологиям, он в большей степени, чем я сейчас, так как я стараюсь изо всех сил.
Мы снова пересеклись накануне освобождения Дэмиена Эколза, мы оба делали для этого все возможное. Но я старался сохранять небольшую дистанцию, так как его посадили во многом, в каком-то смысле, за то, что он был кем-то вроде меня, а не за преступление. Так что я думал, что если публично начну поддерживать его, это вряд ли поможет. И это меня угнетало, потому что естественно я готов ходить с плакатами в поддержку человека, которого несправедливо за что-то осудили. С кем еще я могу ассоциировать себя сильнее?
Когда он вышел, я поговорил с ним по телефону. Он сел в тюрьму до появления сотовых телефонов, поэтому для него это была странная штука. Но он так похож на меня и так похож на Джонни. Мы сидели в комнате, втроем, рассказывали истории, и у него не было ни одной жалобы. Он сказал, «Если честно, я и рядом не стоял с тем, через что прошли вы, ребята.»
Мы с Джонни переглянулись, и я сказал: «Ты стебешься? Ты был в тюрьме.» Он не понимает, но его простодушный, не наивный, детский взгляд на жизнь это то, что объединяет его со мной и Джонни. Если подумать, есть самый известный в мире киноактер, и так случилось, что он – мой друг, и я до сих пор вижу в нем самого известного в мире актера, мы записали вместе песню, и после этого он сказал: «Мужик, это так круто, записать песню с Мэрилином Мэнсоном!» Я ответил: «Заткнись! Разве круче, чем записываться с Джонни Деппом? Ты – хренов мудак.»
Забавно, что мы не пресытившиеся, не циничные, но прошли через всякое. Но ведь каждый когда-то через что-то проходил. Я просто стараюсь общаться с людьми на человеческом уровне. «Привет, я Мэнсон. Если ты любишь музыку, у меня есть альбом. Хочешь послушать? Если не хочешь, можем посмотреть фильм. Это круто.» Люди очевидно знают, кто я, но я не жду, что каждый будет знать «Beautiful People» или «Dope Show.»
Я жду, что люди послушают этот новый альбом и будут заинтересованы, вот и все. Без всякого высокомерия или невежества, чтобы полагаться на некую идею того, что наша культура целиком и полностью эфемерна, и все исчезает через несколько недель – на то, что существует определенная длительность внимания. Либо ты видишь жизнь по-другому. Если ты пытаешься создавать хаос и замешательство, это не пройдет.
Это как снежный ком, и таким я хотел быть всегда: знаком вопроса, абстрактной формой. Возможно, перед записью я был немного напуган и смущен, потому что чувствовал, что абстрактная форма в моих замыслах больше пугающая, нежели спасительная. Я понял, что мне просто нужно отделиться от людей, которые небезопасны для самих себя, – что я не могу быть хорошим лидером.
Мы все в чем-то ненадежны. Но артистически я должен быть сильным. Я должен вернуться и снова стать лидером своей группы, заставить своих друзей – а духовно Твигги мой брат – верить в меня, сделать так, чтобы они могли рассчитывать на меня и не думать: «Как бы хотелось поверить и спать по ночам, зная, что Мэнсон не начнет сходить с ума по-плохому, а не забавно и очаровательно, и что он действительно это осуществит.»
Просто приняв на себя ответственность за свою жизнь, ты получишь много уверенности, и это наиболее привлекательный, заманчивый элемент каждого существа. Если кто-то уверен в себе – тебя это привлекает. Я не имею в виду мачо или высокомерие. Вроде павлина. Он не парится, «О, людям вчера не понравились мои перья» или «Как мои перья выглядят сегодня?»
Ты выбираешь то, чем собираешься заниматься в жизни. Без разницы, будешь ли ты мусорщиком или певцом, делай это так хорошо, как только можешь. Надери им задницу, потому что позже ты этого уже не сможешь. Поэтому будь разумнее, в переносном смысле, используя свое огнестрельное оружие. Извини, я стал говорить слегка напыщенно.

Я сделал простой вывод. Мудрость от Мэнсона: «Пей и принимай наркотики, когда ты в хорошем настроении, а не в плохом. Конец.» Я не вижу разницы между вечеринкой и проблемой. Все что угодно может как-то разрушить твою жизнь. Без разницы, что именно. Но называть это болезнью или поднимать вокруг этого шумиху? Я никогда не говорил, что я был на лечении.
Просто это все казалось таким ослабляющим, и самое ужасное, что ты можешь сказать человеку, который не ощущает в себе достаточно сил, это что ты веришь в него, или что все будет хорошо. Все это может сработать. Ты просто должен справиться самостоятельно. Но не говорить: «Я слаб, и подчиняюсь высшей силе…» Я полностью поддерживаю людей, которые не пьют. У меня есть друзья, которые не пьют. До того, как я основал группу, я не пил. И мне действительно все равно, что ты делаешь. И я самый непредвзятый человек во всем, что этого касается.
Пару вещей подсказывает даже здравый смысл. Не принимай героин, потому что существует большая вероятность того, что ты возьмешь неправильную дозу и умрешь. Не кури кристаллы мета, иначе у тебя выпадут зубы. Не кури крэк, а то будешь выглядеть нищим. Не знаю. Это основные правила. И не давай наркоту девчонкам, потому что они начинают слишком много болтать или, может, лучше оставь ее себе. Вот такие мои Мэнсоновские Наблюдения: Альманах знаний о наркотиках. В целом, мне пришлось доказывать, что это не физическая зависимость, просто потому что мне необходимо было доказать это самому себе.
Я подружился с девяностолетней леди в реабилитационной клинике. Невежливо спрашивать женщин о возрасте, но я спросил. И когда ее проверяли, у нее отобрали лак для волос. Там она была моим единственным другом. Она не знала, кто такой Мэрилин Мэнсон, и кое-что о старых людях должны уяснить все: они не консервативны. Все это дерьмо придумали до нас; это они начали трахаться в задницу, заниматься садо-мазо, принимать наркотики, изобрели атомную бомбу – все это придумали они.
Поэтому не верьте, что они такие все невинные, слабые люди. Так что я спросил ее: «Почему ты здесь?» Она ответила: «Ну, мои родственники думают, что я пью слишком много.» Я сказал: «Они должны были купить тебе либо гроб, либо хренову кучу героина или чего-то еще. Тебе же девяносто. Раз ты прожила так долго, зачем тебе терять время тут? Ну не говоря конечно об общении со мной, я просто очаровательный джентльмен.» Они просто жутко разозлились, что я говорил ей такие вещи.
И еще я спросил: «Почему они отбрали у тебя лак?» Она ответила: «Они думают, что я буду его нюхать.» Я сказал: «Если тебе девяносто, ты можешь дышать лаком хоть через тряпку. Можешь разбрызгивать это дерьмо в озоновый слой. Ты уже на последнем этапе и выходишь на бис. Так вперед!» Я был с ней забавным, и ей это нравилось, я ее веселил. У меня есть подарочный сертификат на возвращение туда, не подлежащий передаче. Я бы хотел подарить его тебе или еще кому-то, но мне не позволят этого сделать.
Многих людей действительно смущает моя позиция по отношению к наркотикам. Я помню, как читал обзор своего выступления с The Doors, там было сказано: «Мэнсон промямлил свои партии в песнях The Doors.» Пункт А, если бы это действительно было так, то это была бы верность Джиму, как моему кумиру. Но я не мямлил. Я бормотал. Я изобрел новый вид речи, «бормокор» (mumblecore в оригинале – прим. пер.). Это как говорить, коверкая что-то действительно оскорбительное, когда ты пьян. Я не мямлил.
Когда я впервые приехал в Европу и дал интервью, они сказали, что я растягиваю слова, как южанин. Ну… может так оно и есть. Не знаю. Это как тенденция путать немецкий и британский акценты – все, что не американское, мы не знает, что это значит. Я не изучал в старшей школе никаких языков, кроме австралийского, английского и канадского.

Он продолжил описывать меня не как человека или нечеловека, а как нечто, которое не может существовать в одном определенном состоянии. Поэтому все, что нужно было – это через своего менеджера связаться с журналом, а потом, как ты знаешь, я оказался в Ирландии на MTV Video Music Awards той поры. Для нее я полностью выкрасился в черный цвет, чтобы выглядеть обугленным, горелым и хрустящим, надел ковбойскую шляпу, сапоги, ремень, и еще был телик, который вспыхивал в форме креста. Я никогда раньше не видел такого эффекта, и Ходоровски был им очень впечатлен из-за своих религиозных увлечений.
Их не напрягал мой горелый вид, но после горящего креста в телевизоре – вся аудитория от меня отвернулась. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Это была самая потрясающая вещь в моей жизни. То, как они отвернулись, выглядело как отрепетированное действие. Великолепно. Думаю, сейчас это есть в интернете, но эта церемония не транслировалась. Я помню, как шел со сцены и сплюнул, и моему плевку подвернулся на пути Jamiroquai.
Затем Ходоровски подошел ко мне. Он прочитал мое Таро, и оно было верным. Каждый раз, когда он это делал, все было верно. В то время у меня был сценарий, который назывался Holy Wood, и я хотел, чтобы он снял его – это было до написания альбома, в период Mechanical Animals. Потому что он снял «Святую кровь» (Holy Blood или Santa Sangre), «Святую гору» (Holy Mountain), и, как я планировал, Holy Wood.
Встретить его было моей мечтой. Он прочитал сценарий, а в то время я был помолвлен с Роуз МакГоун, и, надо сказать, даже вне сцены она плакала очень убедительно для многих людей, но не для меня. Он сказал: «Я не буду снимать тебя в этом фильме, если она тоже там будет.» А я подумал: «Он же никогда с ней не встречался и не знает о ней ничего.» И я спросил его, почему он так говорит, а он ответил, что Джон Леннон предлагал ему снять «Властелина Колец» и хотел там сняться вместе с Йоко Оно, и Ходоровски ответил ему то же, что и мне. Это прекрасная история, и я никогда об это не слышал.
The Beatles духовно вдохновили создание «Крота» и «Святой горы», и это тоже замечательно, потому что я большой фанат Джона Леннона и одержим всем, что касется его жизни и смерти и того влияния, которое он оказал на мир. То, что я не был с ним знаком, меня удручает. Я помню, как слушал The White Album на восьмитрековом сборнике в машине моих родителей. Но они не были большими фанатами Beatles. Просто это была одна из их кассет. Может быть одна из тех, которые ты покупаешь в магазине, когда набираешь кучу всего.
Я родился в 1969, в год «Helter Skelter» (Одним из основных мотивов убийств в доме Шерон Тейт в 1969 году стала своеобразная интерпретация Чарльзом Мэнсоном «Белого альбома» «The Beatles». Он говорил, что Битлз говорят с ним, что в альбоме содержится послание, предупреждающее его о грядущей войне между чёрной и белой расами, которое он сам называл «Хелтер Скелтер» – прим. пер.) – в принципе, это была первая песня, обвиняемая в жестокости – и немного иронично, как все сходится. Ходоровски всегда говорил мне, не зная об этом, что моя карта – XV, карта Дьявол. Я родился 5 января 1969. Не хочу превращаться в Джима Керри и его «Роковое число 23», но 15 – это мое число. Пятнадцать букв в «Мэрилин Мэнсон» и пятнадцать в Brian E. Warner (классно так посчитал – прим. пер.). С точки зрения нумерологии 15 – это мое число. Он много чего наговорил, и я сейчас всегда над ним подшучиваю на эту тему.
У него было два сценария. Первый был «Дети Крота», и он хотел, чтобы я сыграл там бородатого парня в шляпе. Я был так взволнован возможностью сыграть в вестерне. И еще он написал «King Shot», и он действительно потрясающий. В духе его остальных работ.

Он как алхимик, очень сильно верит в знаки, которые подает нам жизнь, и я тоже. Но мы можем и шутить над этим, в ответ он мне сказал: «Не знаю. Как можно говорить кому-то такое? Я не хотел ничего разрушить.» Я ответил: «Если ты знал, что это все равно разрушится, ты должен был сказать, ублюдок.» И мы оба рассмеялись.
В целом, в завершения, я сделаю окончательное утверждение: я думаю, что искусство не может считаться искусством, если ты не живешь им. Ты не артист, и то, что ты делаешь не искусство, пока ты не единое целое с этим. Это значит, что меня вдохновляют Ходоровски, Дали и другие люди, которые не боятся делать и говорить то, что они хотят. Сейчас, что касается меня, я не забочусь о том, что случится, после того, как я что-то сделаю.
Было время, когда я писал песню, и поймал себя на мылсях: «Как мне избавиться от ограничений этих ебаных критериев, что песня обязательно должна идти 3 минуты 50 секунд для ротации по радио.» Мне без разницы, будет ли она идти по радио. Я просто хочу создавать хорошие вещи, чтобы, когда я буду исполнять их для людей, им нравилось все больше. Или чтобы это тронуло их до глубины души.
То же самое и с рисованием. Люди, которые любят мою музыку, могут не любить мои картины. Большинство людей, которые покупают мои картины, никогда даже не слышали мою музыку. Это абсолютно разные вещи. И мне нравится эта способность принять тот факт, что у меня слишком много склонностей, чтобы ограничивать себя только музыкой. Есть музыка, но позади нее есть и рисование, и фильмы.
Я думаю, что мое будущее основано на их комбинации. Это могут быть выставки, представления, попытки соединить их, но ты на самом деле можешь оттрахать рок-н-ролл, это уж точно. Ты действительно можешь поместить рок-н-ролл в картины. Для всего есть свое место, и иногда, может быть, будет такой момент, когда все это смешается, и с этой точки зрения, я нахожусь на большом творческом подъеме. Все искусство уже было создано, поэтому единственное, что ты можешь придумать, это новые способы его разрушить и перестроить. Вскоре все превратится в живописные развалины.